Все не так просто... - Страница 13

– По-моему, богатый – немного не то слово. Я никогда не чувствовал себя богатым… до сегодняшнего вечера.

Он встретил пристальный взгляд Кэтрин и продолжал – открыто и честно:

– Быть богатым – значит иметь нечто очень ценное, девочка. А я никогда не добивался материальных благ, потому что они у меня были всю жизнь и я знаю, что они не могут дать всего, чего ты хочешь по-настоящему.

– А что, речь идет об очень значительном состоянии?

– Ммм… – Эйд разлил кофе в чашки, взял поднос и понес в гостиную. – Вообще-то благосостояние нашей семьи восходит еще к прошлому веку. Стивенсоны были на редкость удачливыми торговцами. Владели кораблями, доками, аукционными залами. У них были очень крупные вложения в городскую недвижимость и разные деловые предприятия.

Кэтрин слегка призадумалась.

– Но не великосветское семейство? – уточнила она. – Никогда не слышала – и не читала, – чтобы о вас упоминали в этом смысле.

– Да, мы – очень тихая солидная семья, – согласился Эйд. – И кроме того, в Австралии я остался единственным ее представителем. Брат предпочитает европейские столицы, а тетушка давно обосновалась в Италии.

Кэтрин, казалось, была неприятно удивлена.

– Что сталось с остальными членами семьи?

– Богатство еще никого не уберегло от смерти… – Эйд поставил поднос на стеклянный столик. – Сливки? Сахар?

Кэтрин откинулась в огромном кожаном кресле и буквально утонула в нем. С минуту они молча смотрели друг на друга.

– А почему ты стал литературным агентом?

– Мне нравится помогать талантливым авторам и нравится устраивать судьбу хороших произведений… Я люблю радовать людей. Понимаешь?..

В детстве без книг он бы просто не выжил – чтение помогало спрятаться от жизни, уйти в другой мир, однако Эйд не любил вспоминать о своей болезненной мечтательности. И не хотел, чтобы Кэтрин его жалела. Ему нужно было ее тепло, свет, а не какое-то вынужденное, тусклое сочувствие.

– А у тебя большая семья? – спросил он.

– Да, – засмеялась Кэтрин. – Пять братьев и три сестры, плюс многочисленные тетушки, дядюшки и кузены. Можно сказать, семейство Бакстов размножается в геометрической прогрессии. У всех большие семьи.

– Тогда ты можешь считать себя по-настоящему богатой.

– Да. Хотя… – Кэтрин вовремя спохватилась. – Впрочем, я скоро с ними увижусь. Я рада, что ты не праздный бездельник. Я ведь тоже очень люблю свою работу.

– Расскажи, как ты пришла в издательский бизнес, – попросил искренне заинтересованный Эйд.

– Если честно, это была долгая дорога… С ранней юности. И с самого низа…

Своего нынешнего положения Кэт достигла года четыре назад. Не случайно Флэтчер заприметил ее еще в Сиднее и начал переманивать в «Стронг». Эйд, припомнил, как Кэтти упоминала, что бывший муж ненавидел ее работу. Это говорило о многом. Парень явно не любил Кэт по-настоящему. Ведь она наделена необычайной энергией. И справляется с задачами рекламы блестяще. Это был ее способ выразить себя, проявить свои редкие способности.

Даже просто наблюдать за ней было сплошным удовольствием – так она искрилась жизнью, со своими синими, как летнее небо, глазами. Эйд купался в них, как в потоке солнечного света. Она вызывала в нем бурю желаний, и он уже едва сдерживался. Та самая женщина. Из большой семьи, стало быть, сама тоже наверняка захочет детей. Прекрасная грудь. Безупречные бедра. Длинные, стройные, точеные ноги. Она даже в танцах оказалась для него идеальной партнершей. Все в ней было таким, как надо.

Эйда переполняло желание обнять ее, прижать к себе, ощутить все ее тело. И она, по-видимому, испытывала нечто похожее. Позабытый кофе давно остыл в чашках. Если бы она намеревалась уйти, то вела бы себя сейчас иначе. Или он слишком многого хочет в первый же вечер?

Пусть между нами все будет честно, пылко пожелал про себя Эйд, вставая. Он взял руки Кэтрин в свои, поднял ее из кресла и слегка прижал к себе. Эйд не маскировался – он хотел быть нежным, но безукоризненно сдержанным. Глаза Кэтрин были широко раскрыты, она не отстранялась, просто стояла и ждала, что он скажет. Отрицать бушевавшее в них взаимное желание было просто бессмысленно.

– Я хочу тебя, Кэтти, – прошептал он, не отрывая от нее взгляда.

– Да… – тихонько выдохнула Кэтрин.

– Ты предохраняешься?

– Сейчас нет.

– Тогда об этом позабочусь я.

– Я была бы тебе очень благодарна.

Она была такой искренней, не пыталась скрыть того, как ее влечет к нему. Эйд окончательно потерял голову, желание стало совсем нестерпимым. Он поднял руку и осторожно коснулся щеки Кэтрин, затем провел пальцами по шелковистым кудрям. Ее губы призывно приоткрылись. Глаза затуманились – в них словно отразились все ее мечты и надежды.

– Не здесь… – Казалось, Эйд не узнает собственного голоса. – Пойдем со мной, Кэтти.

– Да…

Эйд повел ее наверх в спальню… За окном едва брезжил рассвет. Они понимали друг друга с полузвука. Они чувствовали друг друга, как будто провели вместе целую жизнь, десять жизней… Вечность.

Это было немыслимо, невыразимо. Они ощущали себя Адамом и Евой, совершенно утратив всякое представление о том, что через несколько часов неминуемо возвратятся к обычной повседневности.

Эйд любил ее так, как не любил ни одну женщину в жизни, – раскованно, страстно, с поразительной свободой, утоляя малейшие свои желания и встречая такой же пылкий отклик. Он испытывал наслаждение, о каком и мечтать не смел. И все это дарила ему она. Его Кэтти… Женщина его давних несбыточных грез.

Эта близость сейчас восполнила все – холодное безучастие родителей, которые словно никогда и не существовали для Эйда и его брата Алекса; тоскливое детство под надзором деспотичной бабки; одинокие годы, проведенные в интернатах; бессмысленное существование в Оксфорде и Гарварде; отчуждение в отношениях с братом, который не хотел думать ни о чем, кроме своих развлечений; наконец, горькое разочарование в браке с Алиной.